Тело должно подчиняться душе? А единство где?

Однако если мы чувствуем в себе это противоречие, эту борьбу между душой и телом, то вовсе не потому, что Бог создал нас такими, а потому, что мы живем в падшем мире, подверженном влиянию греха. Бог со Своей стороны сотворил человека как нераздельное единство; а мы через нашу греховность нарушили это единство, хотя полностью и не разрушили его.

По замыслу Создателя тело должно подчиняться Душе, а душа духу. Или, иными словами, душа должна служить рабочим органом для духа, а тело предназначено осуществлять деятельность души.

Ум устремлен к земным расчетам, а чаще и вовсе отключен и довольствуется лишь поступающей внешней информацией. Сердце руководится непостоянными сочувствиями, тоже греховными. Сам человек толком не знает, для чего он живет и чего он хочет. И во всей этой разноголосице не поймешь, кто же командир.

То, что мы понимаем, то, что мы чувствуем, наши желания, наши мечты — это душа. И боль — душа, и страх — душа, и, к сожалению, ненависть, зависть — это также душа. Когда человек понимает, что не его внешность, не физическое здоровье, а духовная составляющая — это и есть главная часть его жизни, он понимает, что на что-то он должен работать.

 Можно говорить о душе очень глубоко: Ты пришел к новому пониманию, появились новые желания — это и есть твоя душа. Поэтому разберемся и поймем, откуда эти желания, почему они у тебя появились, а к кому-то другому эти желания не пришли”, — тогда человек старается понять, откуда все это пришло». Когда нет души, то ты не жив, поэтому душа в буквальном смысле — это двигатель человеческого развития. Душа, прежде всего, связана с тем, ради чего ты живешь, с мотивами, страстями. 

Александр Асмолов добавил: «Душа — это потенциал личности. И в этом контексте психология делает все, чтобы помочь человеку раскрыть свой душевный потенциал, чтоб обрести великодушие, рождающееся в социуме, и найти самого себя... Наш жизненный путь усеян осколками того, кем мы хотели стать и не стали.

 Скорее всего — тело, ибо его потребности большей частью стоят на первом месте. Телу подчинена душа, а на последнем месте оказываются дух и совесть. Но поскольку такой порядок постоянно нарушается, и вместо цельности в человеке идет непрерывная внутренняя борьба, плодом которой является постоянное греховное страдание.

История  митрополита Антония Сурожского, который, будучи священником в британской тюрьме, должен был исповедать православного грека — террориста и преступника. И он идет к нему и думает: “Мои коллеги не очень-то придерживаются тайны исповеди, значит, тот человек понимает, что я тоже могу быть таким. Я не такой! Но тот-то представляет, что я могу быть таким. Что мне с этим делать?” И он говорит преступнику: “Это будет особая исповедь. Мне, пожалуйста, не говорите ничего. Мы встанем у креста, я буду молиться, а вы будете исповедоваться перед Господом — напрямую, сами. И я увижу эту исповедь по результату и причащу вас”. Так оно и произошло. С моей точки зрения, этот момент важен: с чем, с каким посылом, с каким внутренним состоянием, с каким образом священник или психолог встречается с человеком. Это интересная история, объединяющая и религиозные традиции, и психологические традиции, — найти то тело, которое между двумя крыльями, найти ту часть, которая и есть суть между полушариями. Не в полушариях дело, а в этой сути».